Все же помним, как российские политики еще недавно ловили кураж на волне урапатриотической волны, озираясь на соседние территории? Иногда комментарии к новостям читать интереснее, чем сами новости. С Вольфычем все ясно, редко кто из наших людей воспринимает его всерьез. Но когда наше инфополе облюбовал хакасский политик Владимир Николаевич Штыгашев, причисливший всю Восточно-Казахстанскую область и Караганды к северному соседу, на него обрушился праведный гнев наших комментаторов. Правда, затем он извинился, возложив вину за неловкий момент на журналистов, исковеркавших значение его слов.
Один из комментариев, осуждавших хакаса Штыгашева, был не лишен культурологической основы. Его автор ругал политика за то, что он, будучи представителем братского тюркского народа, посмел пойти против другого брата в лице казахов, а раз это произошло, то, мол, хакасы настолько обрусели, что забыли об этом факте и не помешало бы им подтянуть историю.
А ведь и вправду, многих ли казахов среди ваших друзей вы можете вспомнить с именем и отчеством неказахского происхождения, но фамилией казахской? Например, Иван Викторович Мыркымбаев, Василий Вячеславович Паленшеев и т.д.? Если какая-то часть казахов и успела обрусеть будучи в составе Российской империи, а затем и Советского Союза, то по крайней мере не настолько сильно, чтобы отказываться от собственных имен, как это произошло с другими народами и народностями в составе соседнего государства. Достаточно поискать в соцсети «ВКонтакте» пользователей из столицы Хакасии Абакана, чтобы убедиться в том, что абсолютное большинство хакасов носят имена нехакасского происхождения. Полагаю, что если вступить с ними, а особенно с молодыми хакасами в переписку, то выяснится, что многие из них не знают своего языка, а знание культуры сохранилось на уровне соблюдения символов. Примерно такая же ситуация обстоит и с чувашами, другим тюркским народом.
Обратную ситуацию мы можем наблюдать, когда посмотрим на другие братские народы в лице татар и башкир, которые свои имена не променяли на инородные.
Если рассматривать факт отказа народа от собственных имен как пример русификации и глубокой ассимиляции, то возникает закономерный вопрос: почему такие тюркские народы в лице хакасов и чуваш более ассимилировались, в то время как татары и башкиры смогли в большей степени сохранить свою самобытность?
Ответ лежит на поверхности. Тюрксие народы, в основной своей массе исповедующие ислам, смогли лучше сохранить свою идентичность и самобытность. Если вернуться к казахам, письменные источники утверждают, что с провозглашением советской власти в степи большевики стали искоренять многие элементы казахских традиций и обычаев. Но несмотря на это казахам удалось сохранить костяк идентичности и с обретением независимости динамично восстановливать целостность своей культуры.
Политика, направленная на ассимиляцию и русификацию кочевых народов началась еще в первой половине 19 века при царской России. Этнограф Алексей Харузин писал, что «Как бы ни было грустно, но приходится сказать, что и казахи пойдут вероятно по общему пути вымирания инородцев», с оговоркой «если не примкнут к русской культуре». Но разве сдастся ли легко казах, «умиравший и рождавшийся тысячу раз?»
Писатель Турсын Журтбай в своем произведении «Күйесің жүрек… сүйесің!» приводит один любопытный факт из давно минувших дней. В 1897 году в Семей из России прибыл священник Отец Сергий со свитой с целью реализации имперской политики крещения степняков. Он изъявляет желание побеседовать с представителями степной интеллигенции по проблематике, состоящей из восемнадцати пунктов. Отец ставит казахов в известность: если у них не получится убедительно отстоять свои позиции, то они будут вынуждены массово креститься. Таким образом закладывались предпосылки для принятия в 1902 году решения царской власти о крещении инородцев. Население решает выставить против Отца Сергия Абая Кунанбаева, не просто выдающегося поэта и мыслителя, но и всесторонне образованного и грамотного человека. Говоря современным языком, Абай проводит дебаты со священником, отстаивая позиции по всем 18 религиозным пунктам. Отец Сергий не принадлежал к мракобесам, по всей видимости, также являлся выдающимся умом своего времени. Провалив переговоры, он остался восхищен казахами и сказал, что в этих краях им делать нечего. Изрекши это, он отбыл в Омск.
Историк Радик Темиргалиев в своей работе «Казахи и Россия» пишет, что 19 век «стал веком тотальной исламизации казахской степи. Противостоять русификации и ассимиляции можно было только с помощью ислама со всеми его канонами и традициями. Прежнее индиффирентное отношение к религии привело бы к распаду и исчезновению казахского этноса. Исламизация казахов была в значительной мере реакцией на давление русской культуры. В дальнейшем российские власти повели довольно решительную борьбу против мусульманизации, но переломить тенденцию не смогли».
Таким образом, ислам в тяжелые переломные моменты смог законсервировать культурную самобытность народа и спасти его в процессе исторических перемен. Ислам и казахская культура тесно переплелись. Многие предписания в исламе у казахов превращались в традицию, как например в случае с обрезанием — «Сүндет той». Не вспомню сейчас точно, у одного автора, кажется у Аджи, я читал о том, что тюрки, обратившись в ислам, смогли спасти религию. Много столетий спустя ислам смог спасти от забвения прямых потомков некогда великой тюркской цивилизации — казахов, татар, башкир и других.
Ислам в степи будет сохранять эту свою особенность и в наше время. Чем больше будут проникать либеральные свободы, чуждые нашей культуре, тем больше в стране будет усиливаться значение ислама. Образно говоря, на одну свежеиспеченную Кончиту Вюрст десять человек станут ближе к исламу. Это естественный процесс. Главное, чтобы не было радикализма, для этого отдельные члены общества должны избегать культурологической провокации, а государству следует проводит взвешенную идеологическую политику.
