Когда читаешь о художниках прошлого, обнаруживаешь любопытную деталь в их биографии, одну маленькую историю, связанную с их первой выставкой работ. Кому-то «Завтрак на траве» не понравится, кто-то намеренно идет на эпатаж, шокируя публику. Эти истории хороши тем, что в некоторой степени проливают свет на ментальные и психологические особенности общества или отдельных его членов в тот или иной период исторического времени. Недавно я презентовал свою выставку. Что могу сказать по этому поводу.
История первая
Удивительное началось задолго до открытия выставки. Я просто как-то зарекнулся в фейсбуке о том, что таковая готовится. Несколько, человек постучались в личку и стали убеждать меня, что лучше воздержаться от этой затеи, ибо по религии запрещено изображать живые существа, а меня читают много молодых людей и такой поступок с моей стороны может сбить у них ориентиры. Еще несколько человек говорили примерно то же самое при личной встрече. Наводящие вопросы выявили, что некоторые из них также были против памятников, балета и кино. В какой-то момент я решил обратиться к знакомому здравомыслящему теологу. Он ответил, что да, есть такой запрет, но нужно понимать, какое было общество во времена его возникновения и как развивалось человечество в дальнейшем. По его словам, во-первых, во времена пророка люди действительно изображали себе подобных и имели привычку поклоняться им, как идолам. Во-вторых, в средние века, когда художники изучили пропорции человека (рекомендую к чтению «Меня зовут Красный» Орхана Памука), они начали изображать его совершенным и реалистичным, что дало основания некоторым художникам приравнять себя к Творцу. Как сказал знакомый теолог, современные художники не преследуют таких целей, поэтому нельзя отбрасывать четырнадцать веков после зарождения религии, в течение которых развивалось человечество и мысль. Так что, ничего плохого. Разумеется, он просил воздержаться от напсания ню, непристойных сцен и т.д. Но в любом случае его ответ показался мне здравым и взвешенным.
История вторая
Среди двадцати выставленных работ, написанных маслом, был представлен диптих на тему жизни и смерти. Надо сказать, что это одна из основополагающих тем в искусстве. В европейской живописи распространены два сюжета — «Поцелуй украдкой» (или «Украденный поцелуй») и «Девушка и смерть». В сущности, они достаточно самостоятельны. На каждый я написал свою интерпретацию: «Украденный поцелуй» (2007) в теплых тонах, а «Поцелуй смерти» (2008) — в холодных. На первой работе изображена спящая девушка и и молодой человек, который собирается ее поцеловать. На второй — спящая девушка и череп над ней. Для работ позировали три отдельных человека.
Я имею такую привычку, что когда договариваюсь с кем-то, сразу раскрываю им сюжет, предупреждаю их, чтобы в дальнейшем не возникало недоразумений. В случае с «Поцелуем смерти» все было также. Девушка, не будем называть ее имени, она была с одного потока на факультете, семь лет назад дала согласие быть изображенной с черепом. Многим девушкам, надо сказать, вообще любопытно пробовать себя в новой ипостаси. После того, как работа была готова, я показалсь ей картину. Она ей не понравилась. Это вещь субъективная — мне, например, не нравится почти весь Пикассо, но это не имеет никакого значения.
За семь лет мы практически не контактировали, да и знакомство наше состоялось только благодаря необходимости написать ту картину. Но в преддверии выставки я написал ей и сообщил о готовящемся мероприятии. Она не пришла, но ответила спустя несколько недель. Вновь напомнила о том, что работа ей не нравится, что она пропитана негативом, пожурила, что рисовать спящих людей вместе с черепом нельзя. Ей казалось, что я желал зла, когда писал работу, сообщила, что недавно умерла ее мама и в этом винила меня в том числе. Поначалу я все списал на возможное стрессовое состояние, пытался поддержать словами, утешить, но чем дальше шел разговор, тем больше непредсказуемым он становился. Она попросила отдать ей работу для уничтожения. Мои слова о том, что я заранее ставил ее в известность о том, каким будет сюжет, она категорически отказалась признавать. Я писал, что никогда зла ей не желал — бесполезно. Она вбила себе в голову, что «символически картина описывает ее жизнь в сопровождении смерти» (кстати, психолог по образованию), что, мол, свой страх я решил спроецировать (или как это называют психологи?) на нее, а картина — отражение моего бессознательного. Кульминацией этого абсурда стало то, что она изрекла слова проклятия в мой адрес, чтобы смерть ходила рядом со мной. Этого уже нельзя было терпеть. Я не суеверный, но при этих словах у меня мурашки по коже поползли. Видит бог, черных замыслов у меня никогда не было, у всех людей один итог и нельзя его связывать с тем, что когда-то была написана картина при обоюдном согласии. К тому же, несмотря на то, что образ писался с нее, это не был портрет, и схожести стопроцентной искать было неуместно.
Короче, не буду тебя, читатель, дальше утомлять, скажу лишь одно — картину я ей отдал. Не потому, что испугался ее бреда (хотя было очень неприятно такое слышать, я имею ввиду проклятие), верю, что плохие пожелания человека ударят прежде всего по нему самому и в десятикратном размере. Просто не хотелось усугублять состояние психики человека, который сам нуждается в психологе. Кстати, слова свои она забрала обратно.
Все-таки, жаль, что не все наши психологи знают о том, что фрейдовские Эрос и Танатос — это также распространенный сюжет в живописи. Им, кажется, также нужно преподавать основы искусствоведения. Пусть ей будет спокойно. А мы же будем писать другие картины, пока не иссякнет источник на Парнасе. Да пребудет с нами сила! ©
Фотографии с открытия выставки можете увидеть тут: https://www.facebook.com/media/set/?set=a.472047769603197.1073741854.153136324827678&type=1
Статья на Тенгринюс: http://tengrinews.kz/picture_art/kazahstanskiy-politolog-i-bloger-predstavil-debyutnuyu-vyistavku-v-almatyi-267073/
