Масс-медиа могут формировать образ страны. Кыргызстан — это островок нестабильности в Центральной Азии или же уголок демократии и свободы? Как в соседнем государстве борятся с религиозным экстемизмом? Может ли Казахстан почерпнуть из опыта Кыргызстана по обеспечению безопасности? Сегодня мы узнаем информацию из первых уст. Гость нашей рубрики – независимый эксперт, журналист и специалист в области религиоведения из Бишкека Эрлан Сатыбеков, с которым нам удалось побеседовать в ходе его лекций в Южном Казахстане.
— Эрлан Саканович, расскажите о нынешней религиозной обстановке в Кыргызской Республике.
— Она представляется сложной, многогранной, но вполне управляемой. Исследователи отмечают, что, несмотря на ряд проблем, правительству удалось сохранить уникальность демократической модели госрегулирования в отношении религии и использовать тот позитив свободы выражения мыслей и убеждений, что был наработан за 23 года независимости, и в итоге избежать чрезмерной радикализации в среде верующих.
Хотя, безусловно, властям нужно жестче подходить к деятельности различных конфессий, чтобы не допустить их активизации в политической жизни страны, усиления влияния со стороны экстремистских движений, вовлечения молодежи в деструктивные культы и возможной дестабилизации в масштабах страны. Такое мнение, в частности, неоднократно высказывал президент Алмазбек Атамбаев, ратующий за сохранение самобытности многонационального народа КР, подвергающегося сейчас воздействию со стороны экспортированных из-за рубежа идеологем и догм, чуждых свободолюбивой ментальности кыргызского общества.
— Многое ли сделано за последнее время?
— Безусловно. К примеру, согласно данным «Глобального индекса терроризма 2012 года», подготовленного Институтом экономики и мира совместно с Университетом Мэриленда, Кыргызстан обгонял по степени опасности все республики СНГ! В Центральной Азии мы оказались в числе самых воинствующих, а в мировом перечне – между Боливией и Ливией. В рейтинге Global Peace Index Кыргызстан два года назад занимал 131 место из 158, представляясь наряду с Сомали, Афганистаном, Ираком и прочими изгоями наименее миролюбивой на планете страной.
Однако все меняется. В глобальном рейтинге терроризма 2014 года Кыргызстан занял уже 112–е место из 160 стран, улучшив результат сразу на 20 позиций.
— Как можно охарактеризовать сегодняшнюю ситуацию в плане религиозных воззрений?
— В Кыргызстане сложился мультиконфессиональный микс. Несмотря на то, что значительная часть населения исторически исповедует постулаты ханафитского мазхаба суннитского ислама и нормы православного христианства, распространены и другие течения.
Если в 1990 году в республике действовало 39 мечетей, то к 2014 году их число достигло 2362, плюс 81 исламское учебное заведение. Также зарегистрировано 68 мусульманских центров, фондов и объединений, занимающихся образовательной, просветительской, благотворительной деятельностью и строительством культовых объектов.
Продолжает расти и численность христианских организаций, количество которых к 2014 году достигло 378. Самой крупной является Бишкекская и Кыргызстанская епархия РПЦ Московского Патриархата. До 1991 года в республике существовало 29 приходов, в настоящее же время – 49. В 2012 году православие отметило 140-летие присутствия в Кыргызстане.
Но позиции Русской православной церкви активно теснят другие направления. В стране официально действуют 4 католических, 50 баптистских, 20 лютеранских, 56 пятидесятнических, 38 пресвитерианских и 43 харизматических миссий, а также 31 учреждение адвентистов седьмого дня, 41 — Свидетелей Иеговы, 18 других организаций, плюс 26 зарубежных протестантских миссий. В Госкомиссии по делам религий КР также прошли учетную регистрацию 1 еврейская община, 1 буддистская и 12 общин веры Бахаи.
Конечно, есть положительные стороны влияния религии на жизнь государства. Это укрепление устоев культуры, нравственно-ценностных ориентиров общества и личности, помощь в преодолении кризисов, оказание духовной поддержки гражданам, оказавшимся в трудных жизненных ситуациях, меценатство, участие в миротворческо-примиренческих акциях, и в экономической деятельности, в создании новых рабочих мест, и т.д.
С другой стороны, отмечается и негатив. Например, большую озабоченность у сограждан и властей вызывает фактор прозелитизма. Число кыргызов, принявших протестантские и евангелические формы христианства, составляет от 20 до 30 тысяч человек, что существенно в масштабах небольшой страны. Переход в другую веру вызывает критику у мусульманского сообщества, приводит к конфликтам, даже нападениям на подобных неофитов. Кыргызов-христиан порой отказываются хоронить на мусульманских кладбищах и не принимают на христианских.
Согласно данным председателя Комитета по образованию, науке, культуре и спорту Жогорку Кенеша Каныбека Осмоналиева, 70-80% прозелитов — это молодежь до 30 лет, что приводит не только к межконфессиональным противоречиям, но и к внутрисемейным конфликтам. Отмечены попытки отказа родителей от детей, «предавших веру предков».
Еще одна проблема связана с тем, что госорганы не в состоянии проконтролировать деятельность многочисленных религиозных учебных заведений, промониторить тот уровень знаний, что дается в стенах подобных заведений, то, насколько духовное образование соответствует общегосударственным стандартам. По отчетам казыятов, только 20% исламских священнослужителей имеют базовое религиозное образование, полученное в медресе и исламских институтах.
Другой аспект связан с тем, что, несмотря на продекларированную свободу совести и убеждений, власти Кыргызстана открыто заявляют о недопустимости пропаганды идей атеизма и агностицизма, что вызывает недоумение в научных кругах и среди светски настроенной общественности.
Ежегодно в государственных школах возникают проблемы, связанные с ношением хиджаба ученицами, преподавателями и персоналом. Эта тема становится предметом оживленных дискуссий, но в итоге никак не решается.
Не определена и оптимальная модель организации хаджа. Были использованы различные модели, но каждая из них обнаружила многочисленные проблемы и злоупотребления на всех этапах (выделение квот, процедуры формирования списков, оформления виз, стоимость услуг, отчетность по итогам хаджа и налогообложение).
Важное обстоятельство – несмотря на существующий в Кыргызстане официальный запрет по созданию партий на религиозной основе, некоторые джамааты тесно взаимосвязаны с местными политическими группами, ведущими борьбу за умы электората, за расширение влияния, за экономические и иные ресурсы. Богословы активно привлекаются различными силами в ходе предвыборной гонки для обработки верующей части граждан, взамен получая финансы и покровительство, а также гарантии неприкосновенности.
Подобных моментов много, но при грамотном подходе все это решаемо.
— А что вы можете сказать о противодействии духовному экстремизму?
— По данным 10–го Главного управления МВД КР, только в 2014 году в Кыргызстане выявлено 15 фактов, связанных с деятельностью террористических группировок, занимающихся вербовкой, наемничеством и переправкой граждан Кыргызстана в зоны вооруженных конфликтов. Выявлено также 181 преступление экстремистской направленности. Задержаны 145 активных членов радикальных сообществ. Только в Ошской области на сегодняшний день выявлены 32 члена международных террор-организаций. Против этих лиц органы прокуратуры возбудили в общей сложности 29 уголовных дел. В ходе следствия силовики изъяли 13 единиц огнестрельного оружия и более 500 единиц боеприпасов.
Для повышения информированности населения МВД КР выпущено примерно 50 тысяч буклетов «Ислам против экстремизма». За прошедшие полгода это управление заблокировало 5 сайтов экстремистской направленности. А за прошлый год – 15 веб-ресурсов. Кроме того, ГУ планирует выступить с инициативой о содержании осужденных за экстремизм отдельно от остального спецконтингента в местах лишения свободы, чтобы они не могли вести агитацию и пропаганду среди заключенных.
Госкомитет нацбезопасности КР усиливает работу против деятельности религиозно-экстремистской организации «Хизб ут-Тахрир аль Ислами». По данным спецслужб, сейчас происходит перезагрузка вербовочно-пропагандистской деятельности международной сети «Хизб ут-Тахрир», ориентированной на идеологическую поддержку джихадистского движения в Сирии и Ираке, составной конструкцией которой является призыв к подчинению политики Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ).
Одним из стратегических планов РЭО «Хизб ут-Тахрир» в национальном сегменте является проникновение в среду просвещенной молодежи и создание в средних, средне-специальных и высших учебных заведениях экстремистской сети. Оттуда в последующем должны выходить наиболее убежденные последователи «Хизб ут-Тахрир», способные в перспективе «осваивать» госорганы и быть проводниками идеологии, суть которой заключается в антиконституционной идее свержения власти и построения халифата.
Помимо этого, наиболее опасным эксперты из Кыргызстана считают феномен такфиристско-джихадистского движения. В КР к ним отнесены 4 подрывных организации. Это «Джамаат Кыргызстана «Жайшуль Махди» («Армия Мессии»), «Джунд аль-Халифат» («Солдаты Халифата»), «Ансоруллох» и «Ат-Такфир аль-Хиджра» («Обвинение в неверии и уход»). Решением Первомайского районного суда г. Бишкек от 24 октября 2012 года все они были включены в список организаций, чья деятельность на территории Кыргызской Республики запрещена.
В частности, много параллелей в деятельности самодеятельной «Армии Мессии», возникшей в Кыргызстане и совершившей целый ряд тяжких преступлений (нападение на бишкекскую синагогу и попытку поджога здания; разбой в отношении граждан США в Сокулукском районе, и угон их автомашины, которую затем нашли заминированной около здания ГУВД Бишкека с целью совершения подрыва; организацию взрыва около Дворца спорта в Бишкеке; расстрел 3 сотрудников милиции в 8-м микрорайоне Бишкека; гибель бойца спецназа «Альфа» ГКНБ при спецоперации у села Арашан; убийство свидетеля А.Алферова, и т.д.), прослеживалось с деятельностью группировки «Джунд аль-Халифат» в Казахстане. У обеих организаций было много схожего в организационном плане, в методах агитации и идеологических постулатах. В обоих случаях мононациональный костяк подпольщиков составляли коренные граждане республик, достаточно молодые, без традиционного в подобных случаях присутствия арабских эмиссаров. Экспертов из КР это натолкнуло на мысль, что как «Солдаты халифата», так и «Армия мессии» могут иметь общие корни происхождения, либо даже спонсироваться из единого источника. Известно, к примеру, что активисты обеих групп были последователями известного российского идеолога джихадизма Саида Бурятского (Александра Тихомирова). Ныне покойный проповедник Саид Бурятский имел личные встречи со своими единомышленниками из Казахстана. Так же на одном из видео-обращений лидер «Жайшуль Махди» Советбек Исламов напрямую обращается к Бурятскому, демонстрируя СВУ, спрятанное в его доме.
Это позволило спецслужбам Кыргызстана включить «Солдат халифата» в официальный список запрещенных, как и в Казахстане, организаций.
— Какие еще аналогии отмечались?
— В Кыргызстане, после анализа событий 2011-2012 годов в Таразе, Актобе, Астане, поселках Боралдай и Шубарши, Атырау, Алматы, других схожих фактов, всерьез опасались, что часть преследуемых радикалов попытается просочиться в Кыргызстан, пытаясь найти убежище. Частично эти риски оправдались – 16 мая 2013 года в Бишкеке сотрудниками ГУВД Чуйской области был задержан Саян Хайров, 1975 года рождения, уроженец Западно-Казахстанской области. Он был одним из лидеров подпольной группировки, виновной в трагедии 13 августа 2012 года в Иле-Алатауском национальном парке, неподалёку от Алматы, жертвами которой стали 12 человек, и совершившей еще ряд резонансных преступлений. 15 июля 2013 года С.Хайрова экстрадировали в РК и впоследствии осудили. Не исключено, что его подельник – Заурбек Ботабаев из Жамбыльской области – тоже может скрываться в Кыргызстане…
Такфиристы заинтересованы в наборе радикально настроенных верующих как в Кыргызстане, так и в Казахстане, и переправке их за рубеж для участия в деятельности ИГИЛ (ИГ).
— Сколько кыргызстанцев сейчас в составе ИГИЛ?
— Около 170 человек в возрасте от 18 до 35 лет и старше. Включая женщин, стремящихся выйти замуж за боевиков. Они были завербованы, в том числе с помощью соцсетей, затем переправлены в Сирию через пограничные районы Турции. Минимум 10 выходцев из КР уже считаются погибшими в ходе боестолкновений, а трое захвачены силами безопасности Сирии.
Осознавая эту угрозу, ГКНБ КР заявил в официальном сообщении 7 июля 2014 года, что спецслужбами предпринимаются все меры по недопущению выезда граждан Кыргызстана в горячие точки. Также ГКНБ предлагает внести поправки в Уголовный кодекс Кыргызстана по ужесточению наказания за участие в деятельности незаконных вооруженных формирований, по примеру Казахстана, России и Азербайджана.
Также отмечены факты, когда после получения необходимого боевого опыта в Сирии, граждане КР возвращались в республику с задачей развернуть здесь собственный джихад. Один из красноречивых примеров датируется августом 2013 года, когда в преддверии XIII саммита ШОС в Бишкеке сотрудники ГКНБ обезвредили в Ошской области интернациональную террор-группу, куда входили двое кыргызстанцев и один гражданин Казахстана. Они готовились к осуществлению в Кыргызстане серии терактов, для чего ими активно приобреталось оружие, взрывчатка, амуниция, средства связи…
— Что предпринимается политическим руководством Кыргызстана в этом плане?
— Многое. В частности, президент Алмазбек Атамбаев 17 ноября 2014 года подписал Указ «О Концепции государственной политики Кыргызской Республики в религиозной сфере на 2014-2020 годы». Концепция призвана реализовать решения Совета обороны от 7 февраля 2014 года, с учетом положений Национальной стратегии устойчивого развития КР на период 2013-2017 годы, направленной на защиту прав человека, свободы совести и вероисповедания, совершенствовании системы госрегулирования и взаимодействия с религиозными организациями, дальнейшего укрепления законности и общественной безопасности, а также принятия мер по сохранению культуры, языка и духовных ценностей народа Кыргызстана, обеспечению самобытности развития страны.
Стратегическая цель – усиление контроля со стороны властей в сфере религиозного развития, и налаживание плодотворных контактов с официальными умеренными конфессиями для совместного противодействия подрывным идеям.
То, что власти Кыргызстана стремятся к контролю и одновременно – к консесусу с конструктивными религиозными организациями, свидетельствует о стремлении наладить толерантный диалог с умеренными исламскими группами, возможности просветительских диспутов с ними и открытом контроле их деятельности со стороны компетентных органов. Ведь излишне жесткие карательные меры лишь загоняют их в подполье и способствуют их радикализации, общему росту напряженности в Кыргызстана, что в перспективе чревато непредсказуемыми последствиями.
Уверен, что официальной Астане есть что почерпнуть из опыта Кыргызстана в плане обеспечения религиозной безопасности, так как во многом мы находимся в едином политическом и духовном ландшафте. Багаж накопленных нашей республикой знаний и практических мероприятий может оказаться весьма полезным для совместной деятельности двух братских республик, заинтересованных в общей стабильности, мире и процветании.
— Спасибо за откровенность!
— Удачи вам и всему мультинациональному и многоконфессиональному народу Казахстана!
