Суициды чужды казахской культуре, убеждена Анар Фазылжанова, замдиректора Института языкознания имени Ахмета Байтурсынова. И потому одним из способов профилактики таковых она считает пропаганду национальных казахских ценностей.
— Сейчас меньше чем за месяц в новостях несколько раз можно услышать о самоубийствах в стране. Все это похоже на неуправляемую эпидемию. Мне хотелось бы знать, как обстояли дела у казахов лет сто-двести назад? Как часто наши предки выбирали суицид? По крайней мере, ни в этнографии, ни в фольклоре я не встречал упоминаний об этом.
— У меня нет такой статистики. Но в те времена самоубийства, пожалуй, встречались крайне редко. Постараюсь объяснить разницу между «тогда» и «сегодня». В наше время многие самоубийцы идут на это, потому что попрощались с проблемой, но не с жизнью. Я имею ввиду, они для себя решили, что суицид – последний способ убежать от проблем в жизни. А в старину, если человека уличали в попытке покончить с собой, он реально мог прощаться с жизнью, потому что изгонялся из племени.
В традиционном казахском обществе смертная казнь, к примеру, не являлась самым страшным наказанием. Самым страшным считалось изгнание из племени, из своего рода
Изгнанный уже не мог быть принят другими. На нем ставили тамгу. Все в окрестности прознавали о его положении. Понятие қарабет (покрывший себя позором) сохранилось с тех пор. Ему плевали в лицо перед толпой народа, потом изгоняли. Изгнанный был обречен не только на физическую гибель, но и на духовную. Наказание применялось в отношении лиц, предавших интересы рода, выступивших против родителей и т. д. Предполагаю, что именно они, лишенные опоры жизни, могли наложить на себя руки где-то в степи.
Одной из причин сегодняшнего роста числа суицидов могу назвать девальвацию духовности, деградацию моральных устоев. Образовался вакуум, который заполняется чуждыми ценностями, бессистемными знаниями. В то же время забывается собственная культура, свои ценности, которые обеспечивали нашим предкам духовное и психическое здоровье.
Честно говоря, я тоже ни разу не встречала в этнографии или фольклоре ни одного упоминания о самоубийствах в казахской степи. Такого не было в нашей культуре. Можно, например, встретить отдельные художественные упоминания о том, как родной убивает родного. У Мухтара Шаханова в его поэме, посвященной Махамбету, рассказывается о том, как отец застрелил собственного сына за то, что тот помог задержать властям великого кюйши и руководителя восстания. То же самое встречаем в поэме о Баян батыре: он убивает своего младшего брата. Но никогда не встречала случая суицида.
— А как быть с легендой, распространенной среди тюркских народов: 40 девиц, не желая становиться наложницами султана-захватчика, бросаются со скалы и погибают?
— Да, есть такая. Но это не было проявлением суицида в современном понимании. Тут нужно другое объяснение. Во-первых, речь идет о стремлении тюркских народов сохранить чистоту генов. Во-вторых, с их стороны это было проявлением гордости – лучше умереть, чем быть в неволе у чужестранцев. Раньше девушек воспитывали.
Психологи выделяют несколько типов суицида: аффективный, демонстративный, истинный. Аффективный суицид происходит, когда человек теряет контроль над своими действиями, демонстративный является способом человека обратить внимание на свои проблемы, позвать на помощь. Истинный суицид не бывает спонтанным, человек долго обдумывает и идет на это сознательно. Так вот, факты истинного суицида в тогдашнем казахском обществе не встречались, демонстративный – тем более. Что касается суицида аффективного – в каком обществе не встречаются люди с отклонениями в психике?
— Вы назвали девальвацию духовных ценностей одной из главных причин роста числа самоубийств в современном нашем обществе. Но за двести лет изменился уклад жизни казахов, отношения в обществе. Как можно трансформировать традиции, которые отвечают за наш духовный базис?
— Самый верный путь – системно и старательно давать знания. Мы не можем говорить, что совсем изжили знания о своих традициях. Это просто невозможно. Традиции имеют инерцию. Допустим, вы принимаете меры по духовному оздоровлению общества, если таких мер будет больше, а эффективность – высокой, если даже лишить общество этих мер, инерция от них позволит ему продержаться духовно стабильным некоторое время. Может быть, несколько поколений. В основном благодаря языку, который сохраняет энергию. В словах, которые содержат смысл. Сейчас любят говорить о том, что традиции исчезают, люди испортились и т. д. Но несмотря на это, до сих пор сохранились эталоны моральных принципов, этикета, красоты, справедливости и других духовных ценностей, которые исповедовались казахами в традиционном обществе. Если бы их сейчас не было, то мы бы перестали существовать как нация.
И если мы хотим, чтобы эти знания были известны всем слоям общества, ведь мы же говорим сейчас о действенном механизме профилактики суицидов, то мы должны внедрять эти знания в школьные учебники. Школьная программа дает недостаточно знаний о национальных ценностях. В советское время учебники не содержали знаний о ценностях казахского мира. С обретением независимости учебники стали впитывать ценности интеграции и глобализации, оглядываясь на зарубежный опыт. Мы вновь забыли о своих ценностях, когда их нужно включать в учебные пособия.
Современные дети живут в ирреальном мире, в котором невозможно обрести смысл жизни. Его нужно искать в реальном мире. А реальный мир никто не понимал так хорошо, как казахи. Посмотрите, у каждого растения, у любой его структуры есть название на казахском, географическая дифференциация у казахов четкая: тау, белес, қыр, қырат, жота, шоқы, шың, мұз, мұзарт и т. д. Казах, выезжавший степь, знал каждую частицу своего реального мира. В казахской культуре самой главной ценностью является человек.
Русские часто удивляются: «У вас, у казахов, нет конца тоям!». Но надо смотреть глубже: тои проводились не для того, чтобы люди пришли и поели, а хозяева сорили деньгами, нет. Тои с малых лет показывали человеку, что он есть в этой жизни, что много людей его знают, что он никогда не останется один
У него есть микро и макромир. Микромир – это его «Я», а макромир включал родителей, жеті ата (семь предков), родственников со стороны жены, родственников со стороны матери. У каждого из них есть свои институциональные установки. В казахском обществе каждый человек всегда оставался центром таких миров. Теперь ответьте, как после этого он мог покончить с собой?
Замечательный материал!!!!!!!!!!!!!!!
Замечательный, познаваетльный материал! Спасибо.