Мы много говорим о том, что казахи являются гостеприимным народом. Дети пишут школьные сочинения об этом, туристы также отмечают это качество народа. Но чем уникально наше гостеприимство? Ведь нельзя же сказать, что только казахи закрепили за собой это качество. На интервью меня вдохновила Жанна Прашкевич, благодаря которой я глубже изучил для себя этот феномен. Каким оно было в прошлом, и каким является сейчас рассказывает главный научный сотрудник Государственного Центрального музея РК Нургельды Уали.
Настоящее интервью подготовлено для исследования Жанны Прашкевич «Антология гостеприимства». В СМИ публикуется впервые.
— Нургельды аға, расскажите, что вы знаете о казахских традициях гостеприимства?
— Попробую рассказать вам все, что мне известно о казахском гостеприимстве. Казахи считаются гостеприимным народом. Нужно сказать, что гостеприимство встречается среди всех народов. Однако наше гостеприимство отличается от других. Давайте системно рассмотрим проблематику.
Бескрайние степи. Именно бескрайнее пространство оказало выдающееся влияние на формирование гостеприимства. У казахов существует эталонное понятие: «алалы жылқы, ақтылы қой» (отары овец, табуны лошадей). Это такое устойчивое сочетание слов, обозначающее большое количество скота. Образное выражение. Есть понятие символа, эталона. В нашей литературе до этого мало говорилось о символах и эталонах. Бескрайние степи отлично подходили для выпаса скота. Скот, пасущийся в степях, отличается от домашнего, которого кормят заготовленным сеном. В городах скот содержали в загонах, овчарнях, конюшнях и т.д. Такую лошадь называют қол бала. Она не может похвастаться вкусовыми качествами ни мяса, ни кумыса. Мясо овцы из загона также будет похуже. Мясо скота, потреблявшего степную траву, гораздо вкуснее. В степи трава самая разнообразная, тут и горькая, тут и сладкая. В степи растут излюбленные травы для лошади: ковыль (көде), перистый ковыль (селеу) и т.д. Бывают сезонные травы. У такой лошади и кумыс бывает хороший. Современный кумыс не сравнится с ним, потому что кобыл сейчас держат в загоне, она вынуждена питаться той травой, которую ей дают. Она не может сама выбирать травы, растущие на сотнях гектаров, которыми хочет полакомиться. Этим примером я хочу сказать, что без таких эталонных понятий, как достаток, изобилие (молшылық) мы не сможем понять сути гостеприимства.
Что такое изобилие? Раньше у каждого казаха был свой скот. Если весь скот, который был в распоряжении одного аула, разделить на каждого его представителя, включая детей, то на человека приходилось примерно от 50 до ста голов лошадей, от 500 до 800 голов овцы. У многих народов не было такого эталонного понятия, как изобилие. Когда приходил гость, в честь него в обязательном порядке резали барана. Почетному гостю закалывали стригунка, либо же взрослую лошадь.
Представьте, что я пришел к вам в гости. Вы – казах прежней эпохи. Я вам говорю: «Сіз қан шығармай-ақ қойыңыз» (дословно: не пускайте кровь). Это обозначало, что не стоит резать барана или стригунка, потому что гость готов довольствоваться өлі ет (дословно: мертвое мясо). Өлі ет – это мясо ранее зарезанного скота.
Все эти примеры говорят об изобилии скота у казахов. Люди контролировали его численность и соблюдали экономический баланс. Какую-то часть продавали на внешнем рынке, Китаю, России, Хиве, Бухаре, Коканду. Скот был дешевым. Разве Китай разводил лошадей? Я в источниках не встречал упоминания об этом. Овец также не особо разводили. Приобретали у казахов, потому что их земли не очень подходили для скотоводства. Зато казахи не разводили тутовых шелкопрядов. Мнения о том, что казахи были отсталыми, и могли только скот пасти, не выдерживают никакой критики. Каждый народ занимался тем промыслом, который наиболее оптимален в силу географических, климатических и других факторов. Это законы экономики. Итак, мы с вами определили, что, во-первых, развитие казахского гостеприимства обусловлено изобилием скота, разведение которого обязано экономическим факторам. Судите сами, откуда бы взяться гостеприимству, если бы не было большого количества скота?
Второй аспект формирования гостеприимства связан с правовой стороной вопроса. Алкей Маргулан писал, что государственность казахов древняя и восходит ко временам Алашского государства. Письменных источников о государстве нет, существуют лишь устные упоминания о нем. У нашего народа историческая память сильно развита. С тех времен в народе остались слова: «Алаш Алаш болғалы, Алаша хан болғалы», «Атамыз — алаш, керегеміз — ағаш» и т.д. Такие выражения в народной памяти просто так не остаются. Народ придает событиям элементы мифов, чтобы лучше запомнить их. Благодаря образам они запоминаются лучше. Если сказать, что это был выдающийся батыр, его не запомнят. Его начинают мифологизировать. Например, говорят, что из того места, куда он ударит копьем, пробивал родник. Есть легенда, что был народ Алаш. Мы до сих пор говорим, что являемся старшим братом среди шести алашей, сыновьями Казакбая (алты алаштың ағасымыз, Қазақбайдың баласымыз). Это слово не вчера появилось, у нас был большой предок Алаш. Он издал замечательный по своей задумке закон, который сохранился на долгие века. Допустим, у вас пятеро сыновей, а в те времена это был минимум, вы свое имущество, скот делите не на пять, а на шесть частей. Шестая доля отводилась гостям. Алаша хан тогда приказал: в силу того, что казахи не являются оседлым народом, у которых есть базары, деньги и устойчивость, мы вынуждены кочевать по обширной территории, и не можем все необходимое носить с собой. Мы можем входить в любую юрту, и это право любого казаха и любого будут принимать как гостя. Накормят, напоят, постель заправят, будут за конем твоим ухаживать.
А если гостя не принимали как следует, тот обращался с жалобой к бию. И би наказывал негостеприимного хозяина. За нарушение установленного предками порядка его наказывали. Обо всем этом изложено в ранней литературе, особенно среди трудов русских исследователей, которые писали, что каждый мог путешествовать по казахским степям без денег неограниченное количество времени. В других странах приходилось платить. Наш народ прекрасно знал это. Гостеприимство находилось под защитой закона. Потом этот закон перестал существовать, потому что мы стали колонией, времена изменились. Сейчас соблюдение гостеприимства не обеспечивается законодательно, мы можем проявлять гостеприимство постольку, поскольку, чисто с этической стороны вопроса, как это принято среди всех остальных народов.
Следующий, третий аспект гостеприимства связан с мифологией, верованиями и религией казахов. Мифологический или религиозный аспект связан с именем Кыдыра.Қырықтың бірі – Қыдыр (Один из сорока является Кыдыром). Кыдыр мог явиться в образе простого путника. Если хозяин семейства не принимал его, как гостя, то Кыдыр мог отвернуться от него. Поэтому вы должны были принимать всех, без исключения, будь это простолюдин, бай, правитель или путник, поскольку верили, что с гостем может придти Кыдыр. Он мог также приходить невидимым и за всем наблюдать. Некоторые называют его пророком, в религиозной литературе он предстает святым. Где-то его прославляют как святого на уровне пророка. Если святой, то самый высший по рангу. Вы же в курсе, что святые делятся на несколько рангов? Если Кыдыр ата отворачивался, то это могло обернуться бедой, последствия которого могли испытать даже потомки негостеприимного хозяина. Раньше в это верили. И, наоборот, если ты оказывал почет гостю, то считалось, что Кыдыр даст бата этому семейству. Если же святой благословлял семейство, то сила его могла оказать благотворное воздействие на всех потомков.
Возможно, вы читали, у Алтынсарина приводится такая история. У одного бая был сын. Ему делают обрезание по исламским предприсаниям. Довольный отец подарил сыну жеребца. Как раз аул бая собирался откочевать на джайляу. В этот момент байский сын замечает другого мальчика, который стоял никем не замечаемый и плакал. Байский сын подошел к нему и спросил, почему тот плачет. Плачущий ребенок ответил ему, что на джайляу всегда собирался с бабушкой, которая садила его на верблюда и он верхом туда добирался. А теперь и бабушка умерла, и верблюда не стало. «Кто же теперь меня возьмет на джайляу?» Сын вернулся к отцу и спросил у него: «Отец, вы же мне подарили жеребца?» «Да», — отвечает бай. «Могу ли я подарить его вон тому мальчику?» «Конечно, сынок, теперь это твой жеребец. Ты сам знаешь, что с ним делать». Байский сын вновь подошел к плачущему мальчику и отдал ему жеребца, чтобы тот мог на нем добраться на джайляу. За всей этой сценой в сторонке наблюдал один аксакал. Оказалось, это был Кыдыр ата. Он подошел к байскому сыну и дал ему благословение. Когда он повзрослел, у него было двенадцать сыновей, он стал родоначальником рода байулы в Младшем жузе.
У каждого гостя просили благословение, веря, что его пожелания будут услышаны ангелами и исполнятся обязательно. Приведу еще одну историю.
В одной юрте на ночь остановился гость. Вдруг снаружи послышались шум, грохот, крики. Тогда разгневанная жена хозяина бросила на гостя такие слова:
«Тұр, тұр қонақ, тұр қонақ, жатасың ба?
Бозінген шыдамай тұр ботасына.
Бозінгеннің ботасын қасқыр жеді,
мен сиемін қонақтың батасына».
(Просыпайся, гость, вставай, что ты лежишь? Верблюдица плачет по верблюжонку. Верблюженка убил и съел волк. Я плевать (дословно: напИсать) хотела на твое благословение. – примечание Б.Б.)
Гость ответил на эти тяжелые слова так: «Айналайын, твои слова неправильны, твоего верблюженка загрыз волк, зато хозяин дома цел. Я делал благословение и благодаря этому он уцелел. А что бы ты делала, если бы волк загрыз твоего мужа?» Эта история рассказывает о большом значении, которое придавали благословению гостя.
Мы разобрались, что в основе гостеприимства лежали закон и вера.
Следующий, четвертый фактор, обеспечивавший проявление гостеприимства – это информация. Представьте аул в степи. Где-то на большом расстоянии расположился другой. Сколько до него километров, где он находится? Далековато. В те времена не было ни газет, ни радио, ни телевидения. Как распространялась информация? Через гостя. Вы мой гость. Я приветствую вас, оказываю почет. Зарежу барана, попрошу бата. Потом начинаются беседы, я начинаю расспрашивать о вас. Откуда вы едете? Какого вы будете рода? Затем вы спрашиваете у меня. Когда я узнаю, откуда вы родом, я вспоминаю, что когда-то слышал о прославленном батыре, акыне или бие из вашего аула. Разговор начинает клеиться. Или же вспоминаю, что мой племянник живет в вашем ауле. Начинаю искать генетическое родство. Мне нужна информация. Это тоже своего рода пища, она нужна была как воздух. Поэтому гостя ждали, как только его фигура появлялась на горизонте. Когда останавливался гость, в юрте собирались люди, чтобы его послушать. Так узнавали о новостях в степи. Расспрашивали о скоте, о том, как они перенесли зиму. О соседях. Если гость из южных краев, спрашивали о Кокандском и Хивинском ханствах. Если же он из севера, говорили о русских. Затем информация быстро распространялась. Ұзынқұлақ (новость, переданная устным путем; сплетня; молва; слухи) уходил на все четыре стороны.
После разговоров проявлялись гедонистические нюансы. Нужно было поддерживать настроение. У гостя спрашивали ауылдың алты ауызы. Это обозначало, что гость должен был спеть, рассказать жыр. К застолью присоединялись акыны, жыршы вашего аула, которые начинали первыми. Затем домбру протягивали гостю. Он мог не уметь играть на нем, но разве найдется казах без таланта? Гость пел песни своего аула. Например, таким образом, северный казах приносил с собой песни Арки в Жетысу. Народ восхищался пением и песнями. Из западных краев гости приносили кюи. Ну а если у гостя совсем не было талантов, он рассказывал сказки. Я вот, к примеру, не играю на домбре и голоса у меня нет, я рассказывал бы сказки либо же содержательные легенды. На самый худой конец довольствовались загадками. Словом, у вас в голове всегда должна была быть какая-нибудь история, если вы хотели быть уважаемым гостем. Таким образом гость являлся не просто носителем информации, благодаря нему в бескрайней степи происходил культурный обмен.
— Как менялись ритуалы казахского гостеприимства с эпохами?
— У казахов есть понятие эпохи. Особенности каждой эпохи мы старались толковать в лучшую сторону. Эпоха и пространство, к которым казахи адаптировались. Все народы приспосабливались к ним, не только мы. Если же этого не получалось сделать, то народ попросту терял свою культуру. Сейчас времена изменились. У вас не пасется скот на джайляу. Раньше как было. У вас как минимум пятеро-шестеро сыновей, несколько жен. Ваша семья в среднем состояла из десяти человек. У вашего семейства было столько скота, сколько хватало на всех и даже немного на экспорт. Сейчас такого нет.
Раньше гостеприимство защищалось порядками, сейчас такого нет, осталась только этическая сторона. Разумеется, в те времена гость не обижался, если ему не оказывали гостеприимство из-за, во-первых, джута, во-вторых, если шла война. Тем не менее, ему уступали почетное место в юрте, кормили, чем могли.
У других народов на почетном месте располагался сам хозяин дома, и от него дальше – гости. Еще одно отличие – наша культура контекстная, а западная — нет. Это о чем говорит? На западе люди могут сказать прямо в лицо, у нас так не принято. Приведу такую легенду. Пришел гость. Рядом с ним был молодой джигит. Их встретил хозяин семейства. Те сказали, что пришли как құдайы қонақ. Хозяин произнес: «ну, входи в мою юрту, котенок» и впустил их к себе. Хочу отметить, что гости сразу не входили. Сначала звали хозяев, кричали снаружи «сөйлес!» (говори!). Хозяин затем выходил из юрты со словами «кім бар-ау?» (кто есть?), спрашивал их имена, интересовался их делами, подавал руки и помогал спешиться. Таких деталей много. Вернемся к легенде. Хозяин оказался острословом. Он расположил гостей в юрте, им подали блюда. «Ну, тигр мой, угощайтесь», — говорит тогда хозяин. Когда гости уже уходили, он им пожелал: «Да хранит вас Всевышний, мой жыршы!» Молодой джигит не понял значение этих слов-обращений и спросил у товарища: «Почему он вначале назвал вас котенком, затем тигром, а уже в конце обратился к вас как к жыршы?» «Когда он назвал меня котенком, он хотел отметить мою робость, с которой я входил в юрту. Затем, когда я стал более уверен, он назвал меня тигром. Он проявил гостеприимство, оказал почет, рассказал о себе и родне, мы будем славить его и его дела в других аулах, в которых остановимся, поэтому он назвал меня жыршы». Казахи говорили так.
— Чем отличается гостеприимство кочевых народов от оседлых? Скотоводческих – от аграрных?
— Оседлые народы проявляли гостеприимство чисто из этических соображений, поскольу оно у них не было защищено законами, как это было у нас. Если же некто не принимал гостя, гость не ходил жаловаться к городничему. Это самое главное и принципиальное отличие. В оседлых народах человек мог принять гостя или же отказать ему на свое усмотрение. А у нас гостеприимство было обязательным. Второй момент, у оседлых не было аналогичной веры в Кыдыр ата, хотя я в этом не совсем уверен. У нас же проявление гостеприимства в том числе было обязано нашим представлениям о святом. Кроме того, еще одно отличие заключается в этикете. Среди оседлых гость мог поблагодарить за еду, встать и уйти, а у нас просто так не отделывались (смеется).
— Роль мужского и женского, феминного и маскулинного в ритуалах и традициях гостеприимства?
— У каждого была своя роль. Принимающая сторона выполняла свои функции, гость – свои. Все это было предписано этикетом. Скажем, гость мог оказаться бесстыдным. Его принимали в любом случае, на гостя даже голос нельзя было поднимать. Раз он вошел в аул и пришел к тебе в гости, ты должен был оказывать ему почет. У Машхура Жусупа есть такая история. Хозяева принимают гостя, а тот без конца пускает неуместные шутки в адрес молоденькой девушки этого семейства. Гость не чтит и не соблюдает этику. Хозяева терпеливо сносят шутки и не подают вида. Так было принято. Как только гость преодолел хребет, где заканчивался аул, хозяин юрты созвал молодчиков и приказал им наказать сукиного сына. Он специально дождался, чтобы гость покинул границы аула. Джигиты догнали его и побили основательно. Зато никто не сможет спросить с хозяина, потому что в ауле гостя никто не обижал.
Или вот еще одна история, которую также приводит Машхур Жусуп. В одном ауле аксакал спрашивает у окружения не видно ли за хребтом какого-нибудь гостя. Ему все отвечают «нет». Старец время от времени продолжает повторять свой вопрос. Зачем? Ясное дело, он жаждет информации, новостей. И вдруг в один момент ему доносят, что вдалеке показался всадник. Аксакал повелел готовиться к встрече гостя. Но всадник не завернул в аул, а прошел мимо него. Разгневанный аксакал приказал задержать путника и привести его к нему. Джигиты взяли коня за поводья и привели человека к аксакалу. «Эй ты, неужели подумал, что я гостя встречать не умею или же посчитал, что у меня овец нет?» — упрекнул гостя старец. «Что вы, аксакал, и в мыслях такого не было, я торопился в такой-то аул». «Нет, ты останешься у меня, будешь гостем, а завтра не спеша поедешь своей дорогой».
Этот пример также показателен с точки зрения этики, которую должен был проявить гость.
Мужчина мог расспрашивать гостя о состоянии его дел, интересоваться его скотом и т.д. Женщина же не могла. Она была ответственна за дастархан, хотя, разумеется, подслушивала разговор между делом. Умение накрывать дастархан требовало немалых знаний. Она должна была правильно распределять сыбаға (часть туши с костью, предназначенная для гостя согласно его возрасту или общественному положению).
В честь гостя делали сыйтабақ. За процессом приготовления следил мужчина. Только мужчина мог подносить куски мяса из сыйтабака. Кому-то давал жілік (трубчатая кость), другому жамбас (тазовая кость), третьему голову.
— Возможно ли соединить западные стандарты сервиса и традиционные казахские ценности гостеприимства в предприятиях общественного питания и гостиничного бизнеса? Если да, то каким образом?
— По долгу службы я много бываю в командировках и останавливаюсь в гостиницах. Само название қонақ үй означает дом для гостя. Но гостеприимством, тем более настоящим казахским гостеприимством в них не пахнет. Они работают ради бизнеса, у них цель другая. Приходится бегать искать утюг, если возникнет вопрос, искать сотрудника, который вечно не под рукой.
Что касается ресторанов, то, конечно же, хотелось бы, чтобы персонал проявлял такое гостеприимство, которое они проявляют по отношению к своим домашним гостям. Сейчас в некоторых заведениях на дастархане уже лежат баурсаки, предлагают чай. Хотелось бы, чтобы еще жамбас и голову предлагали (смеется). Возьмем узбекские рестораны. Узбеки не такие уж и гостеприимные, однако они хорошо умеют демонстрировать свои традиции и культуру. У казахов в юрте в почетном месте висела домбра. Заведения общепита могут перенимать такие вещи. Можно предлагать кумыс, ведь это такой напиток, который способен вытеснить кока-колу. Можно постелить киіз (кошма). На юге Казахстана в ресторанах есть тапчаны, на которых постелена кошма, на которой лежат подушки, а по центру стоит низкий казахский столик.
— Согласны ли вы с тем, что гостеприимство казаха кончается там, где кончается его юрта?
— Все это время я говорил о гостеприимстве былых времен. Сейчас даже юрт нет. Сейчас мы эту традицию соблюдаем. Сначала подаем чай, затем мясо, потом снова чай. Когда казах приглашает на чай, это означает не совсем чаепитие. Я уже говорил, что у нас контекстная культура. Казах не стремится показать себя выше, он приглашает на чай. Или вот, мы с вами беседуем сейчас. Я – рассказчик, вы – слушатель. Слушателя ставят выше. Я себя ставлю ниже. Например, я скажу, что мы купили в дом ағаш (дерево). Это означает, что мы взяли мебель. Или же скажу, что купили төрт дөңгелек (четыре колеса) – автомобиль. Раньше казахи говорили так. Сейчас же молодежь хвастается тем, что купила новую машину, мебель или квартиру. Точно также, когда казах предлагает выпить чаю, это означало, что там и мясо будет, и сыбаға, и даже сумка с подарками и чапаном. Хотя изначально предлагали только чай.
Однажды мы были на тюркологическом съезде, приехали иностранные гости. Наш академик предложил зарубежному ученому-тюркологу угоститься чаем. Тот подумал о чае, но когда увидел в доме академика заваленный едой дастархан, пришел в ужас. В западной традиции выше ставят собственное «Я», у казахов по-другому, потому что казахи жили коллективно, среди родовичей, среди аульчан. Один в степи не мог выжить. Из одного аула в другой расстояние приличное, куда же он один пойдет? Жалғыздың үні шықпас, жаяудың шаңы шықпас (Голос одинокого не слышен, одинокий путник не поднимет пыли). Казахи боялись остаться одинокими. Жалғыздық тек құдайға ғана жарасқан (Одиночество красит лишь Создателя). Наша культура такова: коллективное превыше всего, «Я» на втором плане.
Ү й иесі, не ауыл адамдары ауылдың алты ауызын айтқан соң, қонақтан қонақ кәде сұралған.